Кризис как предчувствие
Замедлившееся развитие отечественной экономики породило разговоры о возможном экономическом кризисе в нашей стране. Насколько оправданы такие опасения, «Ведомостям» рассказал заведующий сектором межотраслевых исследований
народного хозяйства Института экономики и организации промышленного производства СО РАН кандидат экономических наук Вадим ГИЛЬМУНДИНОВ.
— Вадим Манавирович, возможно, слухи — на самом деле только слухи. Но в августе им невольно веришь, потому что в этом месяце в России нередко происходили неприятные, порой, трагические события.
— Я напомнил бы о других, экономических «приметах». В любой экономике, прежде всего рыночного типа, существует определённая цикличность развития. Не будем далеко ходить: в 1998 году у нас случился финансово-экономический кризис. В 2003—2004 годах тоже немного лихорадило экономику, были проблемы в банковском секторе, хотя люди не очень это заметили. Ещё примерно через четыре года — в конце 2008-го, в 2009 году экономика России вновь пережила кризис. Проходит очередной цикл, и вновь — замедление роста экономики. Это притом что о мировой экономике нельзя сказать, что она следует драматическому сценарию развития. Там проблем достаточно много, но, тем не менее, Запад встал на путь более-менее устойчивого роста.
— А у нас министр экономического развития Российской Федерации Алексей Улюкаев в недавнем интервью «популярно» объяснил народу: рецессии в российской экономике нет и в ближайшее время не будет, мы имеем дело всего лишь со стагнацией.
— На самом деле, это, в общем-то, одно и то же. Это замедление экономического роста. Но надо иметь в виду: любой кризис — это начало последующего роста. То есть сушить сухари рановато. Просто в России, в которой лишь десять лет как более-менее заработала рыночная экономика, люди и предприятия ещё не привыкли к такому обычному явлению в рыночной экономике, как цикличность развития.
— Как вы можете оценить сегодняшнюю ситуацию?
— Хотя статистика демонстрирует данные, по которым можно говорить, что Россия вступила в фазу рецессии, вполне возможно, мы имеем дело просто с небольшой передышкой перед последующим ростом. Сравнив прошлогодний валовой внутренний продукт (ВВП) с докризисным 2008 годом, увидим, что в минувшем году ВВП вырос почти на четыре процента в сопоставимых ценах. Фактически это произошло в основном за счёт расходов на конечное потребление домашних хозяйств и инвестиций в основной капитал. Вот два источника роста, которые в 2010—2012 годах тянули ВВП вверх.
Какая картина в 2013 году? Продолжает радовать потребительский спрос. Население по-прежнему тратит много денег, только в первом квартале — на шесть процентов больше, чем за аналогичный период прошлого года. Инвестиции в основной капитал в первом квартале были неизменны, однако за январь—июль сократились по сравнению с тем же периодом прошедшего года почти на полтора процента. Но большой угрозы в этом нет, вполне возможно, мы имеем дело с эффектом высокой базы. Компании, которые много потратили в прошлые годы на пополнение основного капитала, теперь взяли паузу.
Таким образом, даже если иметь в виду пессимистический сценарий развития, сейчас основная угроза для экономики была бы реальной, если бы угасал потребительский спрос (чего не происходит) и прекратился бы рост инвестиций в основной капитал (здесь пока тренд не ясен).
— Получается, наша потребительская активность помогает противостоять негативным тенденциям в экономике?
— Однако тут важно и себя не подвести. Если взять статистику по объёму кредитов, которые берёт население, мы увидим неприятную картину. Общий кредитный долг населения России перед банками на 1 июня 2013 года составил 8 триллионов 330 миллиардов рублей. Страшно представить себе такую цифру, хотя, если поделить её на 143 миллиона человек, то вроде как немного получится. Тем не менее цифра внушает определённые опасения на фоне динамики просрочки. Если на начало года доля кредитов, которые не были вовремя выплачены, составляла 8,8 процента, то сейчас уже 11,6 процента, причём по пяти процентам ссуд задержка платежей более 90 дней. В чрезвычайной ситуации часть заёмщиков рискует не выплатить свои долги. Тем более что некоторых не смущает процентная ставка в 20 процентов годовых. На самом деле, совершенно неразумно брать кредит по ставке, превышающей 15—16 процентов годовых. На это можно пойти в исключительном случае: лето, а холодильник сломался...
На текущий момент для заёмщиков самое важное, будут ли увеличиваться зарплаты. Проблема в том, что они не очень быстро растут в частном секторе. Сможет ли государство обеспечивать прибавку к зарплатам бюджетников в опережающем инфляцию темпе — тоже большой вопрос на фоне дефицитного бюджета и роста пенсионной нагрузки.
Тем не менее наблюдающееся у нас замедление в экономике необычное, потому что реальные зарплаты растут, примерно на пять процентов опережая инфляцию. Конечно, персонально люди по-разному инфляцию ощущают, для более бедных слоёв населения она всегда кажется выше, так как повышение стоимости жилищно-коммунальных услуг, цен на продовольствие существенно отражается на их кошельке.
— Что можно сказать о действиях правительства?
— Пришло понимание того, что таких «халявных» лет, как 2000-е годы, когда доходы бюджета росли огромными темпами, уже ждать не стоит. Но каким-то образом надо пополнять казну, выполнять социальные программы. И уже ведётся активная риторика о том, что нужно тщательнее собирать налоги с арендованного жилья, повысить налог на имущество. Индивидуальные предприниматели в этом году уже сильно пострадали... Этот подход к решению проблем, которые демонстрируют наши чиновники, пугает. Вместо того чтобы попытаться найти способы развития экономики, они стараются побольше денег из экономики изъять. Простое перераспределение средств будет душить экономику, будет меньше доставаться денег населению, оно будет меньше покупать товаров (уже падает объём продажи автомобилей), а сниженная покупательная способность негативно скажется на обрабатывающей промышленности…
К сожалению, у нас сформировалась модель перераспределительного государства в чистом виде. А государство должно не забывать, что для него, особенно в условиях рыночной экономики, ключевой функцией является функция стимулирующая. Пирог, который перераспределяется, расти не будет.
— А что же наша «нефтяная игла», инъекции которой всегда выручали в трудный период?
— Цены на нефть нас пока радуют. Но хорошие цены двояко действуют на нашу экономику. Положительное влияние в целом понятно: цены на нефть растут, государство привлекает больше налогов, может больше инвестировать, реализовывать дополнительные инфраструктурные проекты, что даёт импульс для экономики. Но высокие цены на нефть расслабляют чиновников, они перестают заботиться о своей стране. Зачем развивать внутреннюю экономику, если деньги идут и так, бюджет наполняется сам собой. В экономической теории это называется «ресурсное проклятие».
К сожалению, наша экономика очень сильно зависит от цен на нефть. В прошлом году мы впервые вышли на уровень ВВП в два с лишним триллиона долларов. Но именно в том году цены на нефть были самыми высокими — 112 долларов за баррель. Сейчас они держатся примерно на том же уровне, но сократился экспорт нефти, её стало больше идти на внутреннее потребление, соответственно, доходы от экспорта сокращаются. Другой отрицательный аспект высоких цен на нефть в том, что в страну больше поступает валюты, рубль начинает укрепляться. Когда быстро укрепляется рубль, отечественное производство начинает испытывать очень сильную конкуренцию со стороны зарубежных производителей. Не случайно у нас быстро растёт импорт и падает экспорт.
Наиболее сильный удар испытывает обрабатывающая промышленность: в четырёх из семи первых месяцев этого года отмечалось падение объёмов производства. Помочь ей можно приемлемыми процентными ставками по кредитам, направляемым в производство. Однако государство в качестве приоритета выбрало борьбу с инфляцией. А борьба с инфляцией автоматически означает высокие процентные ставки. Если государство не предпримет адекватных мер, экономика прямым ходом будет двигаться в сторону рецессии.
— Как вся эта ситуация отразится на людях?
— Хотя и наблюдаются определённые негативные признаки: плохо сбалансированная структура ВВП, отсутствие долгосрочных кредитов на приемлемых условиях, огромный государственный внешний долг, пока что нет таких причин, из-за которых мы могли бы ожидать сильного падения нашей экономики и масштабного сокращения рабочих мест. Так что, если брать ближайшую перспективу, тут главное — ни в коем случае не паниковать. Несмотря на не очень хорошие условия, реальные зарплаты у нас растут, потребление растёт. У нас один из самых низких уровней безработицы в мире. Сказываются кадровый голод, неблагоприятная демографическая ситуация, усилия службы занятости населения… Для простого человека, если у него есть голова, руки и профессия, если он заботится о своём здоровье и не пьёт водку без меры, серьёзных опасений в отличие от экономики в целом быть не должно.
Любой спад в экономике люди за рубежом используют в своих целях. Когда на работе занятость меньше или сотрудников сокращают, они идут учиться, повышать свою квалификацию, переучиваются на новую профессию, заниматься отложенным до поры любимым делом. Всегда самые выгодные инвестиции для человека — это инвестиции в самого себя. Ну и, конечно, надо быть осторожнее с кредитами, процентные ставки по которым сейчас неоправданно высоки. Я бы не советовал покупать валюту, а если уж покупать, то хранить в банке, чтобы хоть какой-то процент капал. Я лично держу вклады в рублях.
А вообще надо жить жизнью, а не деньгами и расточительностью. Кстати, по различным отечественным и зарубежным исследованиям, самый высокий «индекс счастья» у жителей деревни. В городах вроде зарабатывают много, могут себе многое позволить, но постоянные стрессы, стремление выглядеть лучше других, необходимость постоянно зарабатывать деньги, отсутствие нормального общения не всегда приносят удовлетворение. Впрочем, это уже совсем другая тема.
Беседовал Владимир МАКЕЕНКО
«Совершенно неразумно
брать кредит по ставке, превышающей
15—16% годовых».
«Общий кредитный долг населения России перед банками на 1 июня 2013 года составил 8 триллионов
330 миллиардов рублей».
«
