Совсем не французская опера
Премьеру «Фауста» французского композитора Шарля Гуно в Новосибирске любители оперной музыки ждали с нетерпением. Особенно после успешного концертного исполнения оперы в апреле этого года.
Зрительный зал оба премьерных дня был заполнен до отказа, но раскрывшийся после увертюры занавес поверг многих в изумление. Вместо привычных декораций — сложная система серо-чёрных труб, очень похожих на канализационные, в зловещих отблесках огненного пламени.
Что это? Мрачный канализационный люк или… ад? Но на авансцене ещё живой доктор Фауст в предсмертном томлении, изо всех сил сопротивляющийся неизбежному концу, в котором он, учёный и материалист, не видит никакого смысла. Разве ради такого ухода в небытие он трудился всю жизнь в поисках истины? В отчаянии он призывает Дьявола, который тотчас является, предлагая умирающему все блага мира — славу, богатство, наслаждения — в обмен на его душу. Он являет сопротивляющемуся доктору живые картины будущего соблазна. Но Фауст выбирает лишь молодость и любовь прекрасной Гретхен.
Такова завязка сюжета по известной трагедии немецкого классика — Иоганна Гёте.
А дальше — дальше всеми событиями и действиями в спектакле уже руководит и дирижирует он, всесильный посланник ада — Мефистофель. Разжигает у людей страсть к золотому тельцу, посылает их на бессмысленную войну, будит порок у чистой и богобоязненной Маргариты, толкая её в объятия вчерашнего старца — Фауста, призывая в помощники все средства — богатые украшения, одурманивающие цветы, колдовство, наваждение и подводя к неизбежному концу — позорной смерти и аду.
Мефистофель, безусловно, — главное действующее лицо этой постановки, которую вернее было бы назвать его именем. Фауст — только безвольная пешка в руках Дьявола, действующий по его указке, не смеющий даже отвоевать у смерти и ада соблазнённую им девушку. Мефистофель — победный, уверенный в своей силе — торжестве зла на Земле. В нём нет привычных по другим постановкам «аксессуаров» — блестящей галантности, покоряющего остроумия, дьявольского обаяния, куража. Все маски скинуты, он действует практически прямолинейно, без обиняков. Таков Мефистофель в прекрасном исполнении солиста Мариинского театра Алексея Тановицкого, баса, покорившего зрителей цельностью своего образа и вокальным совершенством.
Достойную команду главного героя составляют другие солисты: тенор Владимир Чеберяк и его дублёр Владимир Кучин, исполнители партии Фауста, баритон Роман Бурденко и его дублёр Павел Янковский (Валентин), выпускница Новосибирской консерватории, сопрано, Ирина Чурилова (Маргарита), молодой солист Большого театра, контртенор Владимир Магомадов (Зибель), солистка НГАТОиБ, обладательница сильного и сочного меццо-сопрано Татьяна Горбунова, замечательно вписавшаяся в образ Марты, и другие исполнители.
Значительную роль в драматургии действия играет хор. Многоликий, выразительный и масштабный, он активно участвует в раскрытии главной идеи спектакля.
Великолепна сценография оперы. Живописно, как на картинах старых мастеров, выглядит сцена народного гулянья на главной городской площади, где интересно всё: костюмы, достоверно воспроизводящие средневековую эпоху, размах праздничного веселья — с клоунами, винными бочками, песнями, танцами и другими атрибутами жизни и быта немецкого городка того времени.
Потрясающе решена сцена возвращения побеждённой армии с войны, с израненными и покалеченными солдатами, обозами трупов…
Апофеоз спектакля — заключительная сцена с яростно пылающим адом, с медленно смыкающимися створками рабочих плоскостей, словно челюстями гигантского чудовища. И вечное противостояние добра и зла, ада и мира наших земных ценностей на фоне роскошной музыки «Вальпургиевой ночи»… Очень символична сцена примерки Маргаритой драгоценностей, подброшенных самим дьяволом, перед зеркалом, которое он сам держит в руках.
Слабее, на наш взгляд, выстроено второе действие, обычно самое выигрышное в других постановках «Фауста», с его сценами обольщения, дьявольского наваждения, заговорёнными цветами и искушением невинной девушки иллюзорной роскошью.
Причина некоторой затянутости мизансцен, возможно, кроется в поспешности сдачи премьеры и вынужденного «штурма» перед предстоящими гастролями и завершением театрального сезона.
Несколько смята сцена трагической развязки сюжетной линии Маргариты, которую зритель видит только с неправдоподобно большим животом, затираемую, как жерновами, служителями ада в форме служителей закона и церкви. И никакого гётевского спасения души — торжествует дьявольское зло… На сцене один за другим бесконечной вереницей идут маленькие дети в белых одеждах. Кто они? Души преждевременно и невинно погибших, ангелы? Судя по торжествующему Мефистофелю и безоговорочности его побед везде и над всеми, он в финале одерживает верх: гибнут все, кто так или иначе соприкасался с ним, — Маргарита, Валентин, Марта, Фауст, многочисленные солдаты.
Мрачноватая атмосфера спектакля вкупе с пессимистической философией замысла оставляет тяжёлое и непривычное ощущение от постановки, весьма далёкой от канонов лёгких и оптимистичных французских музыкальных спектаклей, призванных ублажить зрителя красивыми мелодиями и декорациями. Возможно, этому есть вполне понятное объяснение — наша безнадёжная действительность, все меньше оставляющая поводов и надежд для оптимизма. Зло торжествует не только в опере, но и в окружающей жизни.
Зрители горячо принимали спектакль, который заставил их лишний раз убедиться в высоте творческого потенциала Новосибирского оперного театра, которым они привыкли гордиться. Они с пониманием отнеслись к необычности художественного решения постановки и благодарили создателей спектакля — режиссёра-постановщика Игоря Селина, художника-постановщика Александра Орлова, хормейстера Владимира Подъельского, музыкального руководителя и дирижёра Евгения Волынского, постановщиков света Глеба Фильштинского и Александра Сиваева — за огромный труд, оригинальность мышления и профессионализм.
Маргарита ДАНИЛОВА
