18.02.11

«Я люблю красивую музыку»

Марина ШАБАНОВА
Фото Виталия МИХАЙЛОВА,
Владимира ЗИНИНА и Валерия ПАНОВА

 

Замечательный инструменталист, звезда новосибирского джаза, жизнерадостный человек, душа компании и любимец публики Сергей Гершенович отметил свой 55-летний юбилей. Новосибирская филармония 17 февраля в его честь устроила бенефис. Мы же встретились с юбиляром накануне и расспросили о жизни, музыке и любви.

«Голова обвязана…»

Рос Сергей Гершенович в театральной семье, родители работали в Красноярском ТЮЗе. Начинал учиться в музыкальной школе на аккордеоне, но мальчишкой его больше тянуло на улицу: хотелось играть в хоккей, кататься на коньках, получил даже какой-то спортивный разряд. Однако и с хоккеем пришлось расстаться из-за травм ног.

Сергей Борисович, когда же вы пришли в музыку?

— Я пел в школьном хоре мальчиков, предстоял большой концерт в Доме культуры. У меня была серьёзная сольная партия. А накануне мы с братом дома играли в… футбол. Причём вместо мяча у нас был ванька-встанька. В какой-то момент брат пнул его со словами: прими на голову. Я и принял…

— Эту тяжёлую штуковину?

— Не то слово — тяжёлая, там же свинец! Мать в шоке, кровь бежит. Доставили меня в травмпункт, там перевязали, сказали три дня лежать — сотрясение мозга, а на утро концерт в ДК. Разве я мог такое пропустить?! Представьте себе, раскрывается занавес, стоит хор в два этажа, и я с повязкой на голове: «Шёл отряд по берегу, шёл издалека, шёл под красным знаменем командир полка…», а дальше: «Голова обвязана, кровь на рукаве…». Понятно, что в зале очень веселились… И вот после этого случая в нашу школу пришёл руководитель духового оркестра из этого ДК делать набор. Меня уговорили приятели, я пошёл за компанию: нам обещали летом бесплатный отдых в лагере. Руководитель Абрам Наумович раздал нам инструменты: кому-то кларнет, кому-то — тромбон, баритон, альт. Я, конечно, мечтал о саксофоне, но мне досталась труба. С тех пор, с одиннадцати лет, я на ней играю.

— В театр вслед за родителями не тянуло?

— Было дело. Я ходил на спектакли ТЮЗа, где они работали. Знал все роли наизусть, особенно детские. Но духовая музыка всё-таки перевесила. После восьмого класса поступил в Красноярское музыкальное училище искусств. Друзья, опять же, уговорили совмещать учёбу с «воспитонской» службой. Так я оказался в числе воспитанников военного духового оркестра Красноярского радиотехнического училища. Мы, по сути, ещё дети, должны были знать военно-строевой репертуар, обеспечивать разводы и раз в неделю ходить с оркестром по улице — разводить караул комендатуры.

— Сомнений в выборе профессии не было?

— В какой-то момент я действительно хотел бросить учёбу в музыкальном училище. По специальным предметам всё было нормально, а вот общеобразовательные я не очень любил. Думал, пойду работать на завод, как все, буду в самодеятельности участвовать. Хорошо, что отец смог убедить не делать этого… По окончании училища я неплохо сдал государственный экзамен. Председателем комиссии был профессор Иосиф Исаакович Бобровский из Новосибирска. Он похлопал меня по плечу и сказал: «Хорошо, сынок, сыграл, будешь учиться у меня в консерватории». Я обрадовался, потому что знал, что мне предстоит служить в Новосибирске, надеялся совмещать службу с учёбой. Но меня хватило только на три курса. К этому времени я уже обзавёлся семьёй, у меня родилась дочь.

Огонь, вода и медные трубы

Армии Сергей Гершенович отдал двадцать семь лет своей жизни. Из них два года служил в Батуми (тогда ещё советской Грузии) по «подписке», или, как сказали бы сейчас, — по контракту, ещё семь лет — в оркестре группы советских войск в Германии (ГСВГ). В составе оркестра штаба Сибирского военного округа начал выступать с 1975 года. Деятельная натура Сергея Борисовича требовала свободы — так параллельно с армией он стал работать в цирке — сначала Батумском, потом Новосибирском.

— В горячих точках приходилось бывать?

— Нет, а вот самой холодной точкой, как я называю, было обеспечение парадов — 1 Мая и 7 Ноября. Сейчас в Новосибирске стало теплее, а тогда в осенние парады случались морозы под минус 40 градусов. Это была катастрофа! Приходилось придумывать какие-то чехлы на инструменты. Самим как-то утепляться, у нас ведь была обязательная парадная одежда: шинель, сапоги. Чтобы ноги не мёрзли, заворачивали их в газеты, подсыпали в носки горчицу. И всё равно кто-нибудь да попадал после этого в госпиталь. Сам парад ещё не так страшен, он идёт всего сорок минут, а вот подготовка к нему — месяц. Это очень угнетало, многие хорошие музыканты ушли из оркестра именно из-за муштры.

— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние духовой музыки?

— Это больная для меня тема. Армию сократили, и в первую очередь музыкантов. При этом в городе набрать в оркестр музыкантов очень сложно. Одни и те же люди играют и в симфоническом оркестре, и в духовом. А куда деваться? Зарплаты маленькие, надо как-то выживать. Среди молодёжи очень мало желающих учиться играть на духовых инструментах. У нас эти традиции уже утеряны. Хотя, например, в Европе в общеобразовательных школах духовая музыка вводится как факультатив, детские хоры поют в храмах… Если говорить о музыке, меня очень волнует, что сейчас многие исполнители грешат тем, что поют под фонограмму. Как-то был такой казус на Дне урожая: «заглючил» диск, а хор на сцене открывал рты без звука. Это был настоящий позор! «Сибирский диксиленд» (на фото внизу) один из немногих коллективов в городе, который никогда не опускался до «фанеры», мы всегда работаем вживую.

Мой «Вишнёвый сад»

Сергей Борисович признаётся, что любит красивую музыку, аранжировку. Коронный номер, или, как он сам говорит, «моя фишка», — исполнение композиции Луиджи «Вишнёвый сад» в аранжировке Евгения Петрова. Пьесу эту с ярко выраженным соло на трубе он играет и с камерным оркестром, и с Новосибирским городским духовым оркестром. Вот и в бенефисе не обошлось без «Вишнёвого сада». Харизматичная натура и исключительная музыкальность Гершеновича раскрывается в этой пьесе особенно. К своему юбилею джазмен выпустил компакт-диск, который собирался назвать «Мой вишнёвый сад». Но, видно, от трубы ему никуда не деться: друзья и коллеги убедили назвать диск, как и бенефис, менее романтично, по-боевому — «Огонь, вода и медные трубы».

— Когда для вас начался джаз?

— На самом деле ещё в юности — тогда многие увлекались джазом, хотя он был запрещён. Это сейчас можно сходить на концерт, послушать вживую, найти, что тебе нужно в Интернете. Мы в своё время подпольно слушали «Голос Америки», пытались копировать композиции, что-то воспроизвести. Потом, работая в Новосибирском цирке, я познакомился с Владимиром Толкачёвым. Будучи джазовым музыкантом, он подсказывал какие-то варианты: как правильно поставить штрих, обыграть ту или иную гармонию. Но я ещё сам к этому не серьёзно относился, а вот когда в 1992 году вернулся из Германии, меня встретил Боря Балахнин (мы с ним в оркестре штаба СибВО работали, потом в оркестре ГСВГ) и стал звать в диксиленд. Я в недоумении: не знаю же ничего. Он говорит: выучишь. Я попробовал, мне понравилось, и вот уже почти двадцать лет я в «Сибирском диксиленде». По большому счёту, раскрываться я начал именно здесь.

— Кто-то помогал или приходилось самому осваивать тонкости жанра?

— Учителя у меня были хорошие: Сан Саныч Султанов — тромбонист, очень грамотный музыкант, знаток гармонии; Боря Балахнин, которому, видимо, Богом было дано особое чутьё — не каждый может импровизировать на тему, только что услышанную, а у него получалось. Борис, например, мог сказать: «Здесь нужно вставить голубую ноту». Ты стоишь, гадаешь: что же это такое? Потом оказывается, что это некий полутон… Учителей и добрых советчиков можно назвать много — Виктор Бударин, он сейчас в Ростове, у него свой биг-бэнд; Петя Ржаницын, басист, его, как и Бори Балахнина, уже нет с нами. Одним словом, было, у кого поучиться, спросить, если что не понимаешь. Я никогда не считал себя крутым джазменом.

— Если говорить о приоритетах в жизни, чтобы вы поставили на первое место: семью, работу, друзей?

— Я трудоголик. Не в том смысле, что приехал на дачу и пошёл копать. Я это как раз не люблю, на даче всё жена делает, вплоть до того, что лавочки и табуретки выпиливает. Дома, если я беру в руки молоток, получается, как в фильме «Трое в лодке, не считая собаки»: бью по гвоздю, попадаю непременно по пальцу… Если серьёзно, как тут разделишь: семья — любимые жена, дочь, внучка, или работа, от которой я завишу, друзья, с которыми её делю. Всё значимо.

— Какие мысли накануне юбилея особенно часто посещали вас?

— Когда работал над записью диска, хотел поставить некую точку. Потом подумал, что рано её ставить. Хочется дожить до 60 лет и устроить концерт. И в 70, если получится. Так что никакая это не точка, а многоточие...

 

  • Сергей Гершенович — руководитель джаз-оркестра «Сибирский диксиленд», первая труба в Новосибирском городском духовом оркестре, заслуженный артист России.

 P. S. Газета «Ведомости» поздравляет Сергея Борисовича Гершеновича с юбилеем и желает творческих успехов и долгих лет здоровой жизни!

back
up