Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Зоя ЛАВРОВА
Фото Виталия МИХАЙЛОВА

На поле бизнеса

— Дмитрий Михайлович, говорят, вы грузчиком работали?

— Как и большинство студентов моей юности, я не был избалованным. По ночам сторожил и грузил-разгружал. Сам зарабатывал на «джинсы и магнитофон», не хотел у родителей денег просить. Детство прошло в Якутии. Отец работал в руководящем звене «Якутзолота», мама — главным бухгалтером горисполкома. В семье — три сына. Потом мы вернулись в Новосибирск, где я родился, и школу уже заканчивал здесь. В школе, кстати, был троечником, а в институте, по-моему, только «пятёрки» получал. Детство было немножко хулиганским, и оценки соответствовали поведению… А в институте повезло с преподавателями, деканом факультета был Владимир Жёнов, сейчас глава Муниципального банка. Благодаря всем эти людям появился интерес к разным предметам.

— На работу родители устраивали?

— Всё сам устраивал. На последних курсах института занялся предпринимательством. Создал в нархозе один из первых в городе молодёжных центров. Сначала мы предлагали консалтинговые услуги — с привлечением опытных специалистов консультировали довольно крупные заводы в вопросах перевода на хозрасчёт, аренду. Потом преобразовались в научно-производственную фирму. Очень интересно: имели заказы от крупных предприятий, Якутии, например. Разрабатывали кучу документов. Это было не абстрактное консультирование.

— Вы ведь и Сибирскую товарную биржу организовали?

— Да, вдвоём с партнёром разработали её проект, пришли к мэру. Тогда в стране возникли Московская, Санкт-Петербургская биржи, мы создали Сибирскую. Год она проработала, объединив около 300 предприятий. А потом биржи трансформировались в банки и торговые дома.

— Наша газета писала о вас как главе «Сибирского купеческого собрания».

— В 1991 году это была одна из крупнейших в Новосибирске коммерческих структур. Село заняло свою нишу в нашей работе. Развалилась система советской торговли и потребкооперации. Возникшие кооперативы в основном импортировали китайский и корейский ширпотреб: на этом сливки снимали. А многие отечественные товары повседневного спроса с прилавков исчезли. Мы их восполняли. Потом перешли к контрактации — размещали производственные заказы из своего сырья. Рухнула хозкооперация, и мы на простаивающие предприятия покупали сырьё, производили продукцию. Закупали и зерно, отдавали его на переработку. В Белоруссии и Владимирской области, например, заготавливали лён, размещали заказы на Бийском льнокомбинате, и полученные мешковину, льняные ткани экспортировали в Китай, было много других проектов.

— А «Сибирская хлебная корпорация» как появилась?

— Эволюционным путём! Размещали производственные заказы и назывались «Сибирской контрактной корпорацией». А когда зерно и мука заняли у нас основное место, переименовались в «Сибирскую хлебную корпорацию». Старая система управления, финансирования и заготовок в сельском хозяйстве лопнула. А у нас были зерновые контракты, связи с Северным Казахстаном, Омской областью. И когда в апреле 1994 года в Новосибирске закончилось зерно, мы оказались очень кстати.

— Перекупщиков зерна в селе очень не любят!

— Мы сейчас перепродажей не занимаемся. Зерно и муку покупаем для собственного производства. Сосредоточили силы на индустриальном хлебопечении. Являемся крупнейшей в России хлебопекарной компанией. Самый современный в отрасли хлебокомбинат — в Москве: оттуда возим свою продукцию от Ростова до Санкт-Петербурга и Нижнего Новгорода. Большое хлебное производство в Уфе. Название заводов — «Восход». В Новосибирске четыре наших хлебозавода. Мы первыми в стране запустили производство хлебобулочных и кондитерских полуфабрикатов и развиваем систему доведения их до готовности в магазинах, в том числе своих. Оснащаем пекарнями все крупные торговые сети России. Например, являемся единственным подрядчиком по обеспечению всем ассортиментом полуфабрикатов магазинов «МЕТРО» — они присутствуют в 54 регионах, монтируем там пекарни, управляем ими. У нас работает около семи тысяч человек, в том числе две с половиной — в Новосибирске.

«Инфляция “обеспечена”»

— Зачем вам ещё общественная нагрузка?

— Проблемы сельского хозяйства и потребительского рынка прямо влияют на наш бизнес. Поэтому я стал президентом Сибирского зерносоюза — он объединяет производителей и переработчиков зерна. Решение о льготировании железнодорожных перевозок сибирского зерна — наша заслуга.

— Как бороться с нестабильностью зернового рынка?

— Это одна из главных проблем аграрной политики. Пока государство не нашло адекватных механизмов регулирования зернового рынка и сельхозпроизводства в целом. Это единственный отраслевой рынок, цены на котором могут в течение нескольких месяцев скакать вверх и вниз в два-три раза! Госрегулирование должно быть более сильным и более квалифицированным. Сейчас что происходит? Крестьянин сеет и не знает, будет ли востребовано его зерно и по каким ценам? Самые непредсказуемые из всех отраслевых рынков правила игры. Сегодня цена пшеницы доходит до 8—8,5 рубля за килограмм. А в июле зерно стоило четыре рубля. Ещё осенью стало ясно, что инфляция в первом квартале 2011 года будет высокой из-за цен на продовольствие. Дорожает зерно — дороже будет хлеб, мясо, молоко. Всплеск инфляции «обеспечит» и повышение платежей для бизнеса в страховые фонды. Плюс новые энерготарифы. А когда цены вырастут, опять будем искать виновных и неведомых перекупщиков. Да их уже не осталось. Что касается зернотрейдеров — то нам их в Сибирь, наоборот, как дождь в засуху у Бога просить надо. Ведь в нашей области и на Алтае зерна гораздо больше, чем мы можем переработать и съесть. Экспорт его — тоже проблема.

— Вы работали вице-губернатором Красноярского края по вопросам АПК. Успешно?

— Сложилась кризисная ситуация в управлении краем, и тогда губернатор Александр Лебедь сформировал новое правительство, ввёл в него молодых, активных людей из бизнеса. Я поработал с января до октября 2002 года, до новых выборов губернатора (в мае Лебедь погиб). Но даже за это время удалось сделать немало. Там не было никакого механизма финансирования села, мы его создали с нуля с учётом опыта Новосибирской области. У нас в это время продовольственная корпорация поставляла в село ГСМ и другие ресурсы, формировала региональный фонд зерна. Для меня это была хорошая и романтическая школа.

— Почему успешные бизнесмены борются за депутатские мандаты?

— «Единая Россия» «вербовала» активных людей, в своих сферах чего-то добившихся. Я попал в эту обойму. Общественная активность мне никогда не была чужда. Создавал союз хлебопекарных и кондитерских предприятий Сибири, зерновой союз, возглавляю зерновую секцию в МАСС, вхожу в совет МАРП, экспертные советы некоторых федеральных ведомств, везде стараюсь быть активным. Состоял в Аграрной партии, а перед выборами в заксобрание вступил в «Единую Россию».

— В аграрном комитете много неслабых агрокомандиров и даже олигархов. Что можно сделать такой командой?

— Нужны идеи по улучшению механизмов поддержки АПК. В Сибирском зерносоюзе есть аналитический центр — буду использовать его возможности для оценки регулирования и поддержки сельхозпроизводства в области. Анализирую сейчас существующее законодательство, комплекс мер по поддержке села, чтобы понять, можно ли что-то добавить. Изучаю опыт Кемеровской, Нижегородской областей, Краснодарского края, где есть грамотные протекционистские меры для защиты местных производителей, регулированию отношений переработчиков и торговли. Думаю, будут инициативы. Я не забронзовел.

Дома, деревья и дети

— Вы к деревне хорошо относитесь? Или всё же свысока?

— «Сибирская хлебная корпорация» многие годы была крупнейшим финансистом и поставщиком ресурсов для хозяйств, заготовителем — после областной администрации. Не могу сказать, что я всем сердцем в деревне, но я неравнодушен к ней. Посвятив много лет бизнесу, связанному с селом, нельзя туда не ездить, не вникать в проблемы. Я не бегал всё детство по траве босиком и коров не пас, но дом в деревне построил — на берегу Оби в селе Кругликово Болотнинского района. С конюшней, коровником и всем остальным. Мы там держим кур, коров, коней и свиней. Содержим большое охотугодье. Не для выращивания и убивания зверей, а для создания зоны покоя. Целый штат егерей охраняет лес и его обитателей, кормушки строим, возвели кабанятник, озёра зарыбляем. Это моё личное хобби. Там отдыхают друзья и семья. Я, конечно, отдыхаю и за границей, но люблю так называемый «экотуризм» — «по горам, по долам», в том числе на джипе, пешком, рыбалку. Осенью, например, был на Курильских островах: ходил по океану, поднимался на вулканы. Очень много интересных мест в России — например, Заполярье. Каждый год — две-три поездки по труднодоступным маршрутам, где не ступала нога «экскурсанта». Люблю горные лыжи, играю в теннис.

— Расскажите о своей семье.

— У нас с женой пятеро детей. Старшей дочери 18 лет, сыну — 17,  трём  младшим  дочкам (среди  них — двойняшки) — шесть и пять лет. Старшая дочь Александра изучает финансы и бухучёт в Лондонском университете. Сын Иван — ресторанное и гостиничное дело в Шанхае. Жену Анну все в городе знают, она и подвижная, и подвижница. Сейчас возглавляет Сибирский центр современного искусства. Это пример государственно-частного партнёрства. Нам выделили часть помещений краеведческого музея. Мы их отремонтировали, финансируем выставки и много других интересных культурных мероприятий.

— Насколько я помню, вы всегда занимались благотворительностью.

— Наша главная стезя — поддержка искусства — с 1990 года. Тяга к искусству — внутренняя с женой потребность. Кроме этого есть и другие направления, например, ежегодно по нашей инициативе проводится Рождественский благотворительный вечер. Для друзей и знакомых, активных людей. Собираем деньги для больных детей, на операции на сердце. Продаём, например, детские рисунки на аукционе. В прошлом году собрали 14 миллионов рублей на чистую комнату  для цент­ра детской гематологии. Выступаем спонсорами театрального конкурса «Парадиз» и других культурных мероприятий.

— Почему вы стали многодетной семьёй?

— Когда с Анной решили пожениться, я сказал, что у нас будет пять детей. Она сначала думала, что это шутка… Мой внутренний сценарий жизни был связан с большим домом и большой семьёй. Так и случилось. Я построил дом в Матвеевке, на берегу реки.

— В чём ваша философия жизни?

— Многие ищут смысл в бизнесе, его развитии. А если просто обратиться к старой простой формуле: посадить дерево, построить дом, вырастить сына. Деревья сажал и сажаю. Дома построил и строю. Дети радуют. Моя философия — оставить после себя как можно больше вещей, которые не канут в Лету, не уйдут в песок. Прежде всего, останутся дети и то, что в них заложим. Некоторые мои друзья, вырастив одного-двух детей, чувствуют одиночество в своих особняках и говорят: какой ты умный, что родил пятерых.

— Хотите, чтобы у вас всегда было шумно?

— Чтобы рядом были дети, их жёны, мужья, много внуков — и я во главе стола. Гостеприимный дом, большая семья — здорово! И важно не испортить детей достатком, подать им пример жизни. А это возможно в дружной семье, и когда родители честно и с пользой работают, занимают активную жизненную позицию, уважают родителей и стариков и уважаемы со стороны общества.

 Справка «Ведомостей»

Терешков Дмитрий Михайлович — 44 года, гендиректор ОАО «Сибирская хлебная корпорация», член комитета по аграрной политике, природным ресурсам и земельным отношениям. Окончил Новосибирский институт народного хозяйства, специальность: оптовая торговля средствами производства. Избран в заксобрание от партии «Единая Россия». Входит во фракцию «ЕР». Женат, пятеро детей.