Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Депутат заксобрания НСО Николай ПОХИЛЕНКО о специфике своего округа, кладовой человечества и исследованиях, которые надо ускорить.

— Николай Петрович, округ, на котором вы работаете. довольно специфический, он ассоциируется в основном с научными учреждениями. Но люди здесь не только занимаются наукой, но и живут, как и на всех остальных округах. В чём особенности депутатской работы на таком округе?

— Конечно, наличие Новосибирского научного центра придаёт округу №36 свою специфику. Но работа научных организаций — это одно, а жизнь горожан — другое, их проблемы в Академгородке мало чем отличаются от проблем людей в других районах Новосибирска. Насколько это было возможно, весь срок депутатской работы я старался добиваться строительства новых объектов, приводить в порядок то, что есть, помогал директорам заботиться о состоянии их школ. Очень рад, что так хорошо решился вопрос с реконструкцией школы №130, — я помогал ускорить прохождение этого проекта по инстанциям.

Конечно, больше всего я был бы рад, если бы мы смогли до конца довести четыре крупных и важных для Академгородка проекта, необходимость которых назрела давно. Первое — это водовод, который начали тянуть из Ельцовки до нашей подстанции, но полутора миллиардов рублей не хватило, чтобы довести эту работу до конца, а потом поставить дополнительные фильтры, обустроить хранилище для воды и подключить к этой воде с хорошим качеством наши скважины. Второе — музыкальная школа, у которой до сих пор не помещения. Нет и детского центра со спортивно-оздоровительным и техническим уклоном одновременно, чтобы дети свой досуг могли проводить в одном месте. И нет — что сейчас было бы особенно важно — нового здания для поликлиники, которой приходится занимать неприспособленный для неё объект, построенный под семейное общежитие. Эти заявки мы передали в 2015 году премьеру Дмитрию Медведеву во время его визита в Новосибирск. Через два месяца из Москвы в наши профильные министерства пришли соответствующие поручения с предложением включаться в нацпроекты. Словом, получилось всё так же, как и с 88 процентами обращений, — всё ограничилось рекомендациями. А деньги по нацпроектам уже были распределены, так что шансов на включение туда наших объектов практически не было. И так произошло не только у нас: мой коллега, председатель нашего комитета по культуре, спорту и молодёжной политике, Вениамин Пак рассказывал, что свой проект спортивного центра он продвигал целых 12 лет. Вот и решение наших задач отложилось на будущее.

Я несколько раз разговаривал с бывшим депутатом и бывшим министром здравоохранения области Олегом Иванинским, он говорил, что шансов получить деньги на эту поликлинику немного: очень много проблем со здравоохранением в сельских районах области, поэтому деньги по нацпроекту важнее вкладывать именно туда.

Если они заболеют — везти их в такую поликлинику будет не очень удобно. Так что, возможно, хотя бы проект «Академгородок-2.0» поможет что-то сдвинуть по этим объектам с мёртвой точки.

А что касается другой стороны жизни нашего округа — научной, — то мы дважды проводили в Академгородке выездные заседания комитета. Первое было ещё в предыдущем созыве заксобрания, сразу после событий, считающихся реформой РАН. Председателем Сибирского отделения тогда был Александр Асеев, спикером заксобрания — Иван Мороз. Второе заседание проходило уже при Валентине Пармоне и Андрее Шимкиве. Мы рассказывали о наших проблемах, делились планами — чтобы депутаты имели представление, чем мы здесь занимаемся: не просто отвлечённой наукой, а решением серьёзных проблем, которые имеют значение для развития человеческой цивилизации, и достижением результатов, которые могут быть материализованы прямо сейчас.

— И всё же, говоря об Академгородке, нельзя не обойти вниманием проект «Академгородок-2.0», о котором в последние два года столько говорят и пишут…

— Честно говоря, пока сделано очень мало. Даже по Сибирскому кольцевому источнику фотонов, мегапроекту «СКИФ», дела идут крайне медленно, а масштабное поступление денег задерживается. Идут работы только по проектированию. Боюсь, что проблемы в экономике, возникшие в связи с пандемией, могут привести и к тому, что проект отложат, чтобы решать другие первоочередные задачи. Сейчас в СО РАН идёт работа по корректировке планов наших научных исследований, о чём настоятельно просили наши руководители из Москвы. Как заместитель председателя СО РАН я занимаюсь составлением новых планов отделения, адаптированных к просьбам руководства страны, — теперь не трёх-, а пятилетних, адаптированных к реалиям текущего времени.

Каким образом будет пандемия развиваться, а коронавирус — мутировать, пытаются понять специалисты Института цитологии и генетики и «Вектора».

— Для вашего института, как и для всех учреждений, изучающих нашу планету, тоже определены специальные задачи?

— То, чем занимаются биологи, призвано помочь сократить расходы на устранение последствий пандемии. А чтобы поддержать пошатнувшуюся экономику, надо проводить исследования, которые дают экономический эффект. Что нам даёт основную прибыль? Сырьевая экономика. Поэтому институты нашего профиля должны проводить исследования, связанные с поисками новых месторождений. Спрос на благородные металлы будет всегда: килограмм золота сейчас приносит 50 тысяч долларов, тонна — 50 миллионов долларов. Наши работы должны помочь сконцентрировать геологоразведочный комплекс (точнее, его остатки) на наиболее перспективных месторождениях полезных ископаемых, разработка которых экономически эффективна. Старые месторождения в основном уже подыстощились — надо выходить на новые территории. А поскольку специалистов осталось мало, заниматься поисками в голом поле мы не имеем права — надо выявлять заведомо перспективные районы, где риск неудачи будет минимален, создавать комплекс специальных поисковых методик. Это и есть наша задача.

— Сибирь — особенно арктические территории её центральной и восточной части — очень перспективная и малоизученная. Месторождения энергоносителей там уже поделены между «Газпромом», «Роснефтью», «Лукойлом» и другими. А вот цветные и благородные металлы надо ещё искать. Последние 30 лет поиск ведётся слабо: холдинг «Росгеология» уже не располагает теми кадрами, которые были у советского министерства геологии. Судите сами: было 820 тысяч человек в структуре министерства, осталось в холдинге чуть более 20 тысяч. Технические возможности геологов, конечно, расширились, но самого оборудования стало меньше и стоит оно гораздо дороже. Поэтому геологическая служба у нас в плачевном состоянии.

— Если у нас на севере открыть все месторождения редкоземельных металлов, то это будет кладовая человечества на ближайшую тысячу лет! Для примера: хорошей рудой считается та, в которой содержание золота доходит до 5 граммов на тонну, или та, в которой стоимость содержащихся в ней алмазов составляет не менее 40 долларов. Так вот, в Томторском массиве на северо-западе Якутии тонна руды содержит полезных компонентов на 10,5 тысячи долларов! А в этом массиве, площадь которого 240 квадратных километров, изучена только малая часть в центре — около 37 квадратных километров, причём уже видно, что его слабо исследованные периферийные зоны могут содержать большие запасы золота и платины. И кроме Томторского массива там же, недалеко от Северного Ледовитого океана, есть ещё четыре подобных, которые практически совсем не изучены.

— Вице-премьер Юрий Трутнев предложил мне организовать и возглавить координационный совет по проблемам геологоразведки на всём севере от Чукотки до Мурманска. Мне 73 года, времени активной жизни осталось не так много, поэтому хотелось посвятить его этому проекту. Опыт работы в северных широтах у меня большой: 28 полевых сезонов на севере Восточной Сибири и 13 — на севере Канады. Я знаю, как организовывать проекты, в которые люди вкладывали миллион, а через четыре года получали 15 миллионов. Территорию, которую предстоит изучать, тоже знаю хорошо. Сейчас, конечно, нельзя предугадать, кто будет представлять округ №37 в следующем созыве заксобрания, но я убеждал пойти на выборы ректора НГУ Михаила Федорука. А последнее слово всё равно будет за избирателями.

Виталий СОЛОВОВ | Фото Валерия ПАНОВА