Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Писатель Павел БАСИНСКИЙ о своём тексте для Тотального диктанта, сценарии фильма «История одного назначения» и Льве Толстом

Павел Басинский — писатель, литературовед, критик, с недавнего времени сценарист (соавтор сценария фильма Авдотьи Смирновой «История одного назначения»), а в нынешнем году ещё и автор Тотального диктанта. Несколько встреч с ним в Новосибирске прошли в рамках конференции Тотального диктанта-2019.

— Я, разумеется, согласился (когда предложили стать автором текста — прим. ред.). Это же честь огромная. А с другой стороны, испугался. Я сначала соглашаюсь, а потом думаю, на что я согласился. Испугался, потому что ответственность очень большая. Одно дело — ты пишешь книгу, не получилась она у тебя, ну и что там — следующую напишешь. А с диктантом, как и с кино, — тут ты подписываешься на очень серьёзное коллективное мероприятие. Поэтому я почти полгода думал, какие тексты писать, потом написал, потом они шлифовались, я работал со специалистами из Института русского языка. Так родились эти четыре текста, которые будут диктоваться 13 апреля. Получилось четыре эссе в детективном или полудетективном ключе. Они все связаны между собой. Я сразу решил, что возьму хрестоматийные, известные произведения: «Моцарт и Сальери» Пушкина, «Мёртвые души», «На дне» Горького, а четвёртый связан с моим любимым Толстым.

…Я когда писал, старался, чтобы там были и сложные, и простые предложения. Должно быть примерно одинаковое количество ловушек грамматических, о которые большинство, может быть, споткнётся, во всех четырёх текстах. Но это уже отдельная история, этого я не могу рассказывать.

…Мне кажется, что авторская пунктуация пусть будет в книжках. Я очень не люблю, когда выходит чья-то книга и написано: издано в авторской орфографии и пунктуации. То есть автор не дал редактору и корректору работать со своим текстом. Начинаешь читать — приходишь в ужас, потому что там такое наляпано. Писатель в своём самомнении почему-то думает, что он пуп земли, он напишет такой прекрасный текст, что его нельзя трогать. А редактура и корректура — важная составляющая работы с книгой. И пока не поработали с книгой хороший редактор и хороший корректор, она будет сырьём.

…Сам я Тотальный диктант не писал. Конечно, это лень-матушка. Если бы писал, думаю, что получил бы четвёрку. У меня всегда четвёрка была по русскому языку. По литературе — пять, по русскому — четыре. Всегда во всех сочинениях одну-две ошибки допускал.

— Толстым я занимаюсь уже давно. Сейчас на какое-то время прекратил, всё-таки четыре книги о нём выпустил, это уже много, даже несколько неприлично. Первые три — это трилогия, как я потом понял. «Лев Толстой. Бегство из рая» — первая книга об уходе Толстого. «Святой против Льва» — о конфликте Толстого и РПЦ, и вообще — Толстой и церковь. Через несуществовавшие отношения, но тем не менее некую вражду Толстого и самого популярного священника того времени, причисленного к лику святых, отца Иоанна Кронштадтского, фигуру, которая тоже давно меня интересовала. И третья книга — это «Лев в тени Льва», об одном из сыновей Толстого, которого назвали Львом и тем самым, в общем, погубили его жизнь, ибо двух Львов Толстых в природе быть не может. Два Дюма могут, а двух Львов Толстых не может быть. И это достаточно несчастная, трагическая судьба сына, который сначала обожал отца, пытался подражать ему, подростком стал толстовцем — единственный из сыновей Толстого, кто пытался стать толстовцем. А потом в результате возненавидел отца. И эта ненависть продолжалась, что самое удивительное, и после смерти отца. Даже усиливалась. Сам Лев Львович умер в 1945 году, в Швеции.

Ну и четвёртая книга — мне в издательстве «Молодая гвардия» предложили написать в малую серию ЖЗЛ биографию Толстого. И мне это показалось интересным, написать именно в малую серию, короткую, но полную биографию Толстого, чтобы любой студент, школьник, учитель, мог прочитать такую сжатую биографию Толстого.

— С фильмом получилось так. Я давно знаком с Авдотьей Смирновой, но не то чтобы близко. Она читала мои книги, вернее, прочитала первую и третью, а вторую отложила, тема «Толстой и церковь» её не очень заинтересовала. И она стала её читать, когда полетела на Камчатку. Не знаю зачем, но полетела. И она мне позвонила с Камчатки и говорит: «Я читаю книгу, прочитала главу «Спасти рядового Шабунина»». Я вообще эту главу хотел выкинуть из книги. Сейчас, конечно, счастлив, что не выкинул. Это три странички или четыре, короткая глава. Да, я ещё её назвал — схулиганил, конечно — «Спасти рядового Шабунина», это соотносится с названием, на мой взгляд, плохого, но тем не менее оскароносного американского фильма «Спасти рядового Райана». И вот, она мне говорит: «Я читаю дальше и возвращаюсь опять и опять к этой главе. Хочу снимать фильм». «Короткометражку, что ли?» — спрашиваю. Отвечает: «Нет, полный метр. Будете писать сценарий?» Говорю: «Да». А потом начинаю понимать, что я никогда художественных сценариев не писал, только документальные. Она меня знакомит с Анной Пармас, очень сильным сценаристом, и мы с ней больше чем полгода пишем этот сценарий. Наконец написали. Авдотья приняла. Дальше прочитал продюсер Сергей Сельянов и сказал: что-то у вас мало Толстого. А это была идея Авдотьи, сразу скажу. Она режиссёр новой формации. И у неё была идея, что Толстой попадёт чуть ли не во второстепенные персонажи. Я ей тогда ещё сказал: у вас не получится. Если вы ввели Толстого, он у вас полфильма съест всё равно.

…Фильм получил приз за лучший сценарий на «Кинотавре», потом «Белого слона», это приз Гильдии кинокритиков и киноведов. И совсем недавно получил «Золотого орла», но только за сценарий. Мне даже немножко обидно, потому что кино всё-таки искусство режиссёра.

— Мне было очень интересно, что в этом фильме нет практически ни одного придуманного персонажа. Действительно, у Толстого был приказчик, и его жена была нигилисткой. Она носила зелёные очки, подпоясывалась, была дарвинисткой. И она действительно очень заинтересовала Толстого, так что Софья Андреевна приревновала его к ней. Татьяна Андреевна, младшая сестра Софьи Андреевны, действительно была влюблена в его старшего брата, Сергея Николаевича, и он был в неё влюблён, но у него была цыганка, которую он выкупил из хора. И он хотел жениться на Татьяне Андреевне, тогда ещё Берс, но не смог бросить эту цыганку, потому что уже было четверо детей незаконнорождённых. Он их узаконил, венчался с ней, потом она пыталась отравиться. Татьяна Андреевна, как известно, была прототипом Наташи Ростовой.

…Пьющий прапорщик Стасюлевич — абсолютно реальный человек, он действительно так покончил с собой. Только здесь он в шинели заходит в воду, а там он надел шубу рукавами вперёд, зашёл в реку и утонул таким странным способом. Он действительно служил с Толстым на Кавказе, тот действительно написал его рассказ о разжаловании. Григорий Колокольцев — реальный. Придуманный персонаж — это отец героя. У него был отец, но он не был генералом, вообще не был военным. Хотя Колокольцевы — это старинная, именно военная фамилия. Нам по интриге, по сюжету необходим был отец-генерал. Андрей Смирнов великолепно его сыграл, на мой взгляд. Именно он подвигает Колокольцева к тому, что тот голосует за виновность этого солдата и фактически губит его. В реальности было не так. Непонятно, почему Колокольцев так проголосовал. Он на самом деле вместе со Стасюлевичем, даже в большей степени, чем Стасюлевич, уговаривал Толстого стать адвокатом Шабунина. И вдруг голосует: «виновен». Толстой это объяснял тем, что он хотел угодить полковнику. А здесь он хотел угодить отцу.

…Там всё абсолютно реально. Несчастный писарь, который ударил по щеке поляка-офицера и за это был расстрелян. Его судили военно-полевым судом, что в мирное время не полагается. Но там была особая ситуация. Эта частная история, не бог весть какая, дошла до двора. Александр Второй распорядился, чтобы наказали по всей строгости, Милютин (военный министр — прим. ред.) назначил военно-полевой суд. Толстой, узнав об этом, решил выступать его адвокатом, выступил, а дальше судила офицерская тройка, как в фильме показано, так оно и было, солдата всё-таки расстреляли.

…Одна из самых сильных сторон фильма — это речь Толстого на суде. Её Авдотья придумала. Когда прочитал, у меня слёзы на глаза навернулись. Но Толстой её не произносил. Речь Толстого на суде известна. Она есть в полном собрании сочинений, она опубликована в тульских газетах, но это очень скучная речь, занудная речь, где он пытается доказать, что этот Шабунин —  идиот, да ещё и напившийся идиот. А он действительно очень странный тип был — Шабунин, самый сложный для нас характер. Я читал воспоминания о нём: его главным развлечением было лежать на сеновале, пить водку и читать Евангелие, которое он и так знал наизусть. Начётчик с какими-то сектантскими наклонностями, и при этом пьющий. И в конце фильма — святой практически, который светится просто и не боится этой смерти.

— Писать сценарий просто так бессмысленно. Напишу — что с ним делать буду? Кино — это же производство. На кино нужны деньги, даже если малый бюджет. Если этого нет, нет продюсера — какой смысл писать сценарий? Я бы с удовольствием взялся, но пока предложений нет. Один раз мне позвонили, не буду говорить, от какого режиссёра, известного очень: «Может, вы на него будете работать?». Я не против, но что он хочет? Оказывается, о княгине Ольге. Нет, я о княгине Ольге не буду писать сценарий, я вообще не знаю, кто такая княгиня Ольга, кроме того, что о ней написано в Повести временных лет, — что она там древлян сожгла, послала туда голубей с лучинами, они спалили всю деревню. И что она первая, ещё раньше Владимира, приняла христианство. Я не знаю, ни как она выглядела, ни как говорила, ела. Это всё нужно высасывать из пальца. И будет просто очевидная клюква. Нет, так я не смогу. Но если что-то интересное предложат — с удовольствием возьмусь. Писать сценарии интересно, очень интересно, потому что понимаешь, что это потом будет реализовано, будут какие-то актёры говорить, жить, это всё будет на экране — это удивительно.

…Кроме Толстого я много Горьким занимался и продолжаю заниматься, биографию написал. Когда писал биографию, только изданные его письма были, и я в архиве Горького в Институте мировой литературы просил, чтобы мне дали самые ранние письма. И там — сплошные тире, тире, тире. У раннего Горького очень много тире. Это, с одной стороны, можно объяснить — красивый знак такой. С другой, насколько я понимаю, всё-таки, у Горького не было образования, никаких университетов. Думаю, не совсем он был в ладах с орфографией, пунктуацией. Поставил тире — всё понятно. Потом у него их меньше стало. Он же правильно женился — на корректорше самарской газеты.

…Биография Горького интересна с любой точки зрения, любой эпизод его жизни. И ранний период, и революционный. Его осёдлая жизнь главным образом протекала в Италии. Горький 14 лет провёл в Италии. Нужно понимать. Сначала на Капри, в 1906—1913 годах и с 1921-го фактически по 1933-й — в Сорренто, это напротив Капри, материковая часть южной Италии. И эти периоды невероятно интересны, потому что он там свою Ясную Поляну устроил. Кто только ни приезжал: и Шаляпин, и Бунин, и Дзержинский, и Ленин, и террористы. Там же жил Леонид Андреев. Там такая жизнь бурлила! Помимо прочего, там было два говорящих попугая, которые по-португальски разговаривали. Какая-то сказка. Его отношения с Лениным, со Сталиным до сих пор не поняты, не изучены.

…Очень сложный человек был. Он мог быть добрым и злым, он был сентиментальный и в то же время достаточно жестокий, в своей философии, отношении к людям. Известно, например, когда застрелился Маяковский, реакция Горького была: «Нашёл время».

…Никаких доказательств того, что Горького убили, нет. Скорее всего, это фантазии и домыслы.

— У меня на самом деле почти нет особых претензий к экранизациям. Произведение есть. Оригинал есть. Это же не Священное Писание, Евангелие, а экранизация художественного произведения. Например, «Анна Каренина». Прекрасный фильм с Самойловой, Лановым и Гриценко, очень убедительный. Как, в принципе, и фильм Соловьёва, и то, что Шахназаров сделал. Ой, говорят, что он наделал, там Левина нет. Ну не захотел Левина, он не вписывался.

…Мне понравилась экранизация «Войны и мира», которую сделала BBC. Говорят: это не «Война и мир». А что «Война и мир»? Бондарчук пожилой, который играет молодого Пьера? Он очень сильный актёр, но Пьер был молодым. И Элен Курагина, которую играет жена Бондарчука, моложе была на самом деле. А здесь (у ВВС — прим. ред.) играют молодые. Бондарчук играет «медвежистого» Пьера, потому что у него телосложение такое. А там актёр, не помню, как его зовут, но очень обаятельный, — он играет Пьера — такого Гарри Поттера.

…У меня, правда, нет каких-то прямо совсем любимых экранизаций, не вспомню. Хотя я обожаю «Иван Васильевич меняет профессию». Это же экранизация пьесы Булгакова. Всё перенесено в наши дни, но невероятно отличный фильм получился.

Татьяна МАЛКОВА | Фото Валерия ПАНОВА