Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Экономический кризис, стресс и движение «антипрививочниц» может активизировать эпидемию туберкулёза.

В России ситуация с туберкулёзом такая же, как и с ВИЧ, — все знают, что он существует, но все уверены, что «пронесёт».  А между тем, ТБ — это не просто болезнь, а отдельное социальное явление, способное уравнять всех — и бомжей, и бизнесменов, и сидельцев, и учителей, и топ-менеджеров. Современная медицина с чахоткой успешно борется: в ушедшем году Новосибирская область по показателям заболеваемости ТБ наконец-то не дотянула до отметки «эпидемия» — врачи-фтизиатры изо всех сил выявляют, лечат и предупреждают. Но, к сожалению, в последнее время невежество, умноженное на пресловутое «авось», всё больше глушит голос здравого смысла. И это может свести усилия врачей до опасного минимума.

Татьяне 42 года, юрист, с опытом работы в одной из муниципальных коммунальных компаний, стаж ТБ 12 лет, инвалид II группы, истончена недугом, как осенний лист. Иронизирует: пора книгу писать «Как я живу с туберкулёзом».

— О болезни узнала случайно, первая реакция: почему я?! — рассказывает Татьяна. — Обида на судьбу страшная: не пью, не курю, и вдруг — туберкулёз! Это же болезнь люмпенов. Когда в тубдиспансере лежала, начались истерики: химиотерапия по нервам бьёт, организм сыпаться начинает, ты, как оголённый провод, орёшь на всех… Был момент, когда я забухала, это почти каждый из нас проходит. Самое главное — не переставать пить таблетки. Назначил врач каждый день их принимать — пей. Я, может быть, только благодаря этому и жива до сих пор. И ещё — личная гигиена. Это иногда похоже на маразм, но так надо. Чашка-ложка свои, чистота помещения и тела. Ты тоже руки почаще мой! Я когда становлюсь бактериовыделителем, прерываю все социальные связи и ложусь в больницу.

Татьяна невесело улыбается: это у чахоточных героинь Ремарка всё красиво, а в реальной жизни быть хроником — не приведи Господь. Очень много трудностей, в том числе и стигма имеет место быть: за годы болезни всякие драмы на глазах разыгрывались, когда жёны-мужья у «коллег» по несчастью в принудительной форме развод требовали. А друзья после выписки из больницы даже на телефонные звонки не отвечали: с тобой одним воздухом дышать страшно, не то что общаться, давай, до свидания.

— Нас много, — констатирует собеседница. — И не первичников, у которых шанс на выздоровление есть, а хроников, которые за жизнь вместе с врачами борются. Мы тут даже профсоюз хотели организовать с расчётным счётом, чтобы с пенсии туда копеечку переводить на общие нужды. Что-то заглохла эта тема пока.

Главный внештатный фтизиатр министерства здравоохранения Новосибирской области Дмитрий Степанов называет туберкулёз «болезнью тоски» и считает, что главные особенности ТБ — это инертность заболевания и отсутствие начальной симптоматики. Это сильно «роднит» ТБ и онкологию: на первых стадиях человек не подозревает, что он болен, и обе беды лечатся с помощью химиотерапии, которая убивает весь организм. Правда, у ТБ есть социальный окрас — он поднимает голову во времена экономических кризисов, когда люди боятся потерять работу, экономят на питании и постоянно испытывают стресс. Потому что бактерия туберкулёза стара, как мир, и живуча, как таракан, приспосабливаясь к любым условиям.

— Это вирус гриппа может погибнуть от неблагоприятных природных условий: вчера была эпидемия, а сегодня ударил мороз, и грипп отступает, — говорит Дмитрий Степанов. — А микобактерия живёт и на морозе, и на солнце, и в любой момент готова поселиться в нашем организме. Причём инфицированный человек может носить микобактерию в себе и не болеть, но при снижении иммунитета из-за стресса есть вероятность, что болезнь заявит о себе. Ведь мы на самом деле Мальдивы для микобактерий.

Главный фтизиатр поделился маленькой победой: по результатам 2017 года заболеваемость туберкулёзом в нашем регионе составила 97,7 на 100 тысяч населения, при эпидемическом пороге 100 на 100 тысяч населения. Но по общим ТБ-показателям мы на фоне других субъектов РФ выглядим бледно: врачи-фтизиатры самая «немодная» специальность в НМГУ, увеличивается количество детей с латентной формой инфекции, набирает обороты движение мамаш-«антипрививочниц», многие больные с активной фазой ТБ «чхать» хотели на лечение. Ну и появление в Новосибирске многоквартирных «ипотечных гетто», где народ скупает крошечные студии по дешёвке и живёт, как в муравейнике, только ухудшает ТБ-ситуацию.

Александру 53 года, ювелир, 5 лет назад поборол болезнь, соблюдает все рекомендации врача, обижен на жену, что не позволила раньше «выйти на свободу», заставив отлежать в туберкулёзном диспансере все 6 месяцев.

— Мне врачи сказали, ты больше не активен, можешь продолжить лечение дома, но на работу выходить пока нельзя, — рассказывает мужчина. — Звоню жене: забирай домой, меня выписывают! А она сначала к врачу пошла, всё узнала и говорит: нет, дорогой, лежи ещё три месяца.

Александр рассказывает, что в больнице насмотрелся на то, как медики за больными с таблетками бегают: ну выпей препарат, ну пожалуйста. И как привозят с полицией тех, кто от госпитализации с активной формой ТБ скрывается: привезли одного такого «красавчика», в палату положили, лечение назначили, а он через три дня опять в бега подрывается. А из него эта палочка Коха просто сыпется на ходу. И скольких он ещё на своём пути заразит?

— Химиотерапия — вещь противная, — вспоминает Александр. — От неё всё тело корёжит, тяжёлое лечение. А куда деваться? У меня сосед по палате таблетки выплёвывал в туалет, а потом об этом гордо рассказывал: вот, мол, я какой молодец. Я не выдержал, пошёл на него врачу настучал.

Для Дмитрия Степанова и его коллег вопрос о принудительной госпитализации и лечении пациентов с открытой формой ТБ — болезненный. В федеральном законе 77 есть 10-я статья, где говорится о принудительной госпитализации больных с открытой формой ТБ, но тут срабатывает российский замкнутый круг «нашли — госпитализировали — сбежал». Бегут, конечно, социально неадаптированные граждане — маргиналы, алкоголики, наркоманы, опустившиеся сидельцы.

— Выход из этого замкнутого круга только один: сбежал из больницы, раз, другой, всё — лечиться будешь в закрытом учреждении, — рассуждает врач. — А что такое закрытое учреждение? Это больница для больных ТБ в колонии. С другой стороны, человек уголовного преступления не совершал, за что его помещать к тем, кто с законом не дружен? Дилемма.

И ещё про таблеточки. Химиотерапия, которую получают пациенты с ТБ, — лечение для организма тяжёлое и при этом дорогое. А многие, действительно, выплёвывают, сводя на нет материальные усилия государства и профессиональные — врачей. В том же Новосибирском НИИ туберкулёза при положенной процедуре обеззараживания канализационных стоков коммунальщики «вычёрпывают» вёдра этих таблеток.

В то время, как «мы бороздим просторы Вселенной», в соцсетях набирает обороты движение «яжематерей», которые призывают отказываться от прививок БЦЖ и манту, распространяя форму отказа от туберкулиновых проб. «Считаю недопустимым нарушение конституционного права моего здорового ребёнка на дошкольное образование, а также нарушение принципа добровольности противотуберкулёзной помощи сотрудниками медицинского учреждения, требующими посещения фтизиатра для посещения детского сада или школы», — говорится в этой форме.

Достаточно забить в поисковике «движение против БЦЖ и манту», чтобы оценить масштабы бедствия. Все «мамочкины» форумы пестрят страшилками из серии «у одной моей знакомой ребёнок умер во сне после прививки БЦЖ» или «врачи специально заражают наших детей туберкулёзом через прививки». Вот что пишет блогер под ником Мамазануда, в прошлом программист, а после рождения дочери носитель «прогрессивных» идей: «К моему сожалению, я изучила все факты по поводу прививки БЦЖ лишь после того, как согласилась на ИНФИЦИРОВАНИЕ посредством БЦЖ собственной дочурки туберкулёзом. Мамочки! Это опасно! С помощью БЦЖ мы накапливаем туберкулёз в наших поколениях!».

— Чтобы у ребёнка выработался приобретённый иммунитет к туберкулёзу, на третий день после его рождения ему проводят вакцинацию БЦЖ, — говорит главный детский фтизиатр Новосибирской области Инна Егошина. — И ставится не человеческая микобактерия туберкулёза, а чистый вакцинный штамм. О каком заражении туберкулёзом здесь может идти речь?

Конечно, ребёнок, вакцинированный БЦЖ, может заболеть туберкулёзом, но это будут не те формы, от которых умирают. А ТБ в детских коллективах передаётся со страшной скоростью, и если в классе или в группе детского сада у ребёнка выявили туберкулёз, то в зоне поражения оказывается всё учреждение. Поэтому тесты на ТБ и вакцинация ребёнку жизненно важны.

— Мамы приходят и говорят: зачем делать тесты ребёнку на ТБ, если у него нет симптоматики, — поддерживает коллегу Дмитрий Степанов. — Уже мозоль на языке объяснять: туберкулёз на первых стадиях не проявляется. А лечить его необходимо — чем раньше, тем лучше.

Врачи объясняют: по закону мама может отказаться от вакцинации и посещения фтизиатра — это её право. Но государство в то же время защищает общество от инфекций, и это закреплено Конституцией, поэтому если вы не хотите «инфицировать» ребёнка прививкой, то находите другие формы обучения — к примеру, переходите на домашнее или дистанционное. Мало того, родители детского коллектива имеют право знать, с кем общается их ребёнок в коллективе, и направить запрос в администрацию, чтобы узнать, все ли его товарищи по играм-учёбе прошли диагностику на ТБ. Конечно, анонимно. И если администрация ответит, что, к сожалению, не все, — вывести их решением суда из коллектива.

Наталия ДМИТРИЕВА
Фото с сайта http://www.likar.info